 |
http://www.proletarism.ru - новый сайт ПДП
|
 |
      |
 -Всеобщий
закон организованного развития материи. (ВЗОРМ) -Дополнение
к ВЗОРМ -Разграниченные циклы - расходятся. Так ли это и почему?. -Марксизм
есть не только передовая наука, но и революционное мировоззрение одновременно. Принципы Диалектики.
Ниже находятся работы А.Б.Разлацкого, которые еще не сверены с его рукописями, а поэтому в них могут встречаться отдельные неточности. Если кто захочет перевести их или взять для широкого распространения, убедительно просим, прежде чем это делать, обязательно надо связаться с нами для выправления неточностей в текстах. -Совпадение
закона развития социальных событий и ВЗОРМ. -Уголовный
кодекс социалистического государства. И еще 3 короткие работы. -Диалектика
развития партии. -Следует
различать империализм государственный и империализм экономический. -ОБВИНИТЕЛЬНОЕ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
-4
небольшие работы. -Отдельный
лист из архива А.Б.Разлацкого. -Сознание
масс. -Социализм
побеждает. |
АЛЕКСЕЙ БОРИСОВИЧ РАЗЛАЦКИЙ
ГЛАВА III
КРИЗИС РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ Не странно ли говорить о задачах победившего пролетариата, отталкиваясь от исследования капиталистического общества сейчас, когда более чем полувековой опыт пролетарских побед представляет грандиозный материал для конкретного исторического анализа? Верно, незачем утверждать, что предшествующие выводы получены без учета новейшей истории государств социалистического мира. Наоборот, хотя все изложенное вытекает из законов исторического развития общества, из законов капиталистической экономики и классовой борьбы пролетариата, очевидным это становится только в практике социализма. Особенности социалистических образований в истории различных стран позволяют свести все факты в четыре группы: 1.Советский Союз, Китай, Албания. 2.Венгерская Советская республика (1919 г.) и Чили (1970 - 1973 г.г.). 3.Югославия и Куба. 4.Все остальные государства социалистического направления. Несмотря на то, что социалистические черты локализованы в рамках наций, дело тут не в национальных, а в политических особенностях. Поэтому не случайно Венгрия оказалась в двух группах - второй и четвертой - в соответствии со значением опыта различных исторических этапов. В первую группу вошли страны, внесшие реальный позитивный вклад в дело социализма, самостоятельно встретившиеся с определенными проблемами социалистического строительства и давшие свой опыт решения этих проблем. Опыт стран второй группы тоже самостоятелен, но это - отрицательный опыт. Практика стран третьей группы, вообще говоря, лежит в стороне от основного пути социалистического движения. Политика Югославии и Кубы никогда всерьез не опиралась на марксистский фундамент, она эклектична. Но их историю можно рассматривать как экспериментальный полигон для испытания некоторых частных идей. И, наконец, четвертую группу составляют страны откровенно эпигонствующие, заимствующие у других не только полезный опыт, - в этом нет ничего дурного, это как раз является достоинством, - но и заблуждения. Наибольшее значение имеет, конечно, опыт Советского Союза, самостоятельный на протяжении всей истории. Очень важен опыт Китая от середины пятидесятых годов до кончины Мао Цзедуна; период, предшествовавший этому, по сути, повторял социалистическое развитие СССР, а со смертью Мао Цзедуна все пошло по уже известной колее. Политическая жизнь Албании в своей последовательности, может быть, представляет наибольший интерес, но замкнутость, отгороженность делает ее труднодоступной для анализа. Опыт Венгерской Советской республики (1919 г.) и Чили (1970 - 1973 г.г.) совпадает во всех основных моментах. И там и там социалистические силы пришли к победе мирным путем - что, между прочим, свидетельствует о подавляющем превосходстве левых сил в конкретной исторической обстановке. И там и там социализм погиб, в конечном счете, от недооценки организующей роли собственности. И там и там социалистические правительства в недостаточной степени использовали политический террор - это единственно доступное пролетариату средство разрушения контрреволюционных буржуазных формирований. Ненасильственное получение власти настраивало левые силы на то, что сопротивление буржуазии и впредь не будет переходить демократические рамки - это было исторической ошибкой. И когда буржуазия сбросила свою демократическую маску, у пролетариата просто не хватило ожесточенности, готовности к смертельному классовому бою. Теоретикам, проповедующим мирную борьбу пролетариата за власть, не мешало бы извлечь из этого урок. До тех пор, пока буржуазия не ослабнет окончательно, в том числе и экономически, в борьбе с мировыми социалистическими силами, всякие надежды на бескровную победу пролетариата остаются утопией. Даже приобретение политической власти, даже быстрая экспроприация капиталистической собственности не дают надежной гарантии, ибо и экспроприированная собственность оказывает свое контрреволюционное организующее влияние через надежду на ее возвращение, через расчет на получение благ от восстановленных владельцев. Пока буржуазия экономически сильна, революция может утвердить себя только через железный террор политической диктатуры. Революционная Россия счастливо избежала этих ошибок. Бесчинствами самодержавия, наглостью помещиков, разнузданностью буржуазии трудящиеся России были подготовлены к самой суровой борьбе, и Октябрьская революция породила энергичную и решительную диктатуру, которой удалось устоять в борьбе с внешними и внутренними открытыми врагами, и которая пала несколько десятилетий спустя уже в силу совершенно иных причин. История диктатуры пролетариата и контрреволюционного переворота в России заслуживает глубочайшего анализа и, видимо, долго еще будет служить предметом научных исследований. Но основные выводы могут и должны быть получены немедленно, ибо без них пролетарское движение заходит в тупик. Контрреволюционный переворот в СССР произошел так тихо и таким неожиданным путем, что этого никто не заметил. Диктаторствующей ныне в СССР Администрации в течение десятилетий удается выдавать себя за марксистско-ленинское руководство, удается морочить рабочим голову игрой в демократию. Даже международное коммунистическое движение, в большей части, и не приближается к верной марксистской оценке происходящего в России. Но контрреволюционный переворот произошел, и первое, что мы должны сделать - это установить сам факт переворота. В 1961 г. Программой КПСС и затем окончательно Конституцией 1977 г. задачи диктатуры пролетариата в СССР признаны выполненными и Советский Союз объявлен общенародным государством. Но марксистам во все времена было ясно, что пока победивший пролетариат не обходится вообще без государства, это государство не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата. И дело не только в том, что пролетариат - единственный класс, способный взять на себя и производство всех благ и осуществление всех социальных функций. Дело в том, что пролетариат - единственный класс, который не в состоянии обеспечить себе получение благ путем ограбления других классов. В силу этого, в каких бы условиях он не оказался, пролетариат остается единственным классом, стремящимся к коммунизму как к высшей форме реализации своих возможностей и удовлетворения своих интересов, и стремящимся с исторической неизбежностью. Однако, может быть, общенародное государство - уже шаг на первую ступеньку бесклассового коммунистического общества? Бесклассовое общество, как и всякое общество, не может существовать не производя. Если одни будут производить блага, а другие - только потреблять их, деление на классы будет сохраняться. Поэтому бесклассовое общество может формироваться только на базе производящего класса. Пролетариат - открытый класс, то есть класс, способный принять в свою среду любого, без предъявления каких-либо неисполнимых требований и цензов. Только правящее, привилегированное положение этого открытого класса, оказывая разрушающее воздействие на остальные, лишенные привилегий слои общества, вовлекая их в пролетарскую среду, способно привести к бесклассовому обществу. «Гармония классов» в общенародном государстве возможна только при отказе пролетариата от своих коммунистических целей, при рабском согласии пролетариата работать на присвоительские интересы других классов. О том, что «народное государство» не может иметь никакого иного содержания, кроме буржуазного, подробно писали и Энгельс и Ленин. Да и что иное может означать «союз рабочего класса, колхозного крестьянства и народной интеллигенции», возникающий после того, как пролетариат безраздельно владеет властью, сменяющий диктатуру пролетариата? В ходе борьбы пролетариата за политическое господство такой союз мог бы говорить о совпадении интересов на определенном этапе борьбы. После утверждения диктатуры пролетариата возвращение к такому союзу может означать только то, что пролетариат с властью не справился, что он вновь привлекает к власти буржуазию, капитулирует перед ней. Пролетариат всегда гнет спину ради обогащения хозяина, и это капиталистическое отношение исчезает только тогда, когда единовластным хозяином становится он сам. Последняя надежда: может быть формула общенародного государства - всего лишь терминологическая ошибка? История знает немало случаев, когда за самыми демократическими вывесками скрывались гнет и произвол, когда радикальное движение вынуждено прикрываться благопристойными лозунгами. Может быть, и в СССР за скромной фразой о ведущей роли рабочего класса скрывается твердая пролетарская диктатура? Нет, и это не так! Причастен ли пролетариат в СССР к распределению благ? Причастен ли целиком класс к выработке и проведению экономической политики? Не более, чем при капитализме! В этом кардинальный ответ на вопрос. Мы рассмотрим еще некоторые тезисы, привлекающие в качестве доказательства особого положения пролетариата в СССР, но не следует забывать, что эти тезисы всего лишь заполняют арсенал уловок, к которым прибегает правящая Администрация, чтобы отвлечь пролетариат от классовой борьбы, чтобы затуманить его классовое сознание. Всеобщее избирательное право. Но таким правом пользуются рабочие почти во всех капиталистических государствах, что нисколько не мешает буржуазии сохранять свою диктатуру. Рабочее представительство в органах государственной власти, вплоть до самых высших. Да, вот одна из козырных карт, которая шулерски выдергивается всякий раз, когда говорят о социалистической демократии. Но дает ли это пролетариату какие-нибудь реальные права? Капиталисты предпочитают сажать в свои парламенты политиков-правоведов. Но означает ли это диктатуру юристов, демократию для стряпчих? Дело, видимо, не в представителях, а в том, кто диктует представителям свои требования, чьей волей назначаются и смещаются сами представители. Для высшего государственного органа СССР и критерием выбора и единственным правом для всех рабочих и прочих представителей служат единогласная поддержка всех вносимых предложений. Единогласие - это даже второстепенно, это даже излишество. Важно - чьи предложения принимаются. Так чьи же это предложения, кто их вносит? Эти предложения вносятся только высшими органами КПСС. Целиком беря на себя организацию всех и всяческих выборов, располагая всеми средствами массового идеологического воздействия, КПСС предрешает, диктует результаты голосования. КПСС контролирует, а по сути - и предопределяет все выдвигаемые кандидатуры, т. е. прямо обеспечивает нужный себе состав всех выборных органов. КПСС подчиняет себе и всю исполнительную систему сверху донизу и всегда в состоянии направить ее против несогласных. КПСС решает все. Руководящая роль КПСС во всех государственных делах СССР зафиксирована Конституцией 1977 года. Преданность партии делу пролетариата, идеям марксизма-ленинизма доказана самоотверженным участием во всех боях, выпавших на долю Революционной Советской России. Но являются ли эти доказательства гарантией на вечные времена? История перестала бы быть историей, если бы в ней нашлось место подобным гарантиям! Есть лишь одна гарантия верности пролетарскому делу. Марксистская партия будет оставаться марксистской, пока служение пролетариату остается для нее не только единственной руководящей идеей, но и единственной личной потребностью ее членов, удовлетворяемой пребыванием в партии. Партия, которая способствует удовлетворению иных потребностей - получению власти, благ, особых привилегий, - неизбежно несет в себе зерно оппортунистического перерождения. КПСС не только на словах, но и на деле отреклась от диктатуры пролетариата. Рабочий класс, - даже та его часть, которая состоит в партии - не имеет никакой возможности влиять на дела партийной верхушки, на принимаемые верхушкой решения, на конструируемую ею теорию, на ее пропагандистскую деятельность, на проводимую социальную и экономическую политику. Почему? Почему в жестокий и опасный революционный период партия могла оставаться пролетарской, почему в годы экономического строительства ее отношения с пролетариатом круто изменились? Потому что, находясь в революционной оппозиции самодержавию и буржуазному правительству, ведя вооруженную борьбу с контрреволюцией, партия могла действовать только одним способом - мобилизуя, поднимая сознание масс, доводя до каждого революционный смысл марксистских идей. Идеи, неприемлемые для рабочих, не находящие отклика в их сознании отвергались самим равнодушием масс, не принимались к исполнению: так осуществлялся стихийный классовый пролетарский контроль за всей деятельностью партии. Потому что в последующий период, непосредственно руководя государством, КПСС в проведении своей политики утратила нужду в посредничестве пролетарских масс, и, следовательно, освободилась от их контроля. Точно так же партийная верхушка, осуществляя прямое воздействие на высшие государственные органы, свободна от контроля всей массы рядовых членов партии. В таких условиях у партийной верхушки нет никаких причин остаться выразительницей и защитницей интересов пролетариата: они неизбежно вытесняются собственными интересами верхушки, ибо ничто не препятствует ей удовлетворять свои интересы за счет пролетариата. Партийная верхушка не могла бы властвовать, не опираясь на определенную социальную силу. Такой силой является правящий класс - Администрация, который и выдвигает саму верхушку, и контролирует все ее решения, и функционирует под ее руководством. Этот правящий класс давно уже приспособил и партийный и государственный аппарат к тому, чтобы умолчанием и посулами, ложью и насилием держать массы в повиновении, не руководить, а повелевать ими, чтобы отгородиться от беспокоящего движения масс. Соответственно Администрация не только присваивает блага для удовлетворения собственных потребностей, но и обеспечивает ими весь административно-партийный слой. И уже в недрах этой чиновничьей системы - опять же под надзором Администрации - решается вопрос о ценах и заработной плате, о распределении труда, то есть о том, как обеспечить пролетариат хотя бы минимальным количеством благ, позволяющим удержать его в повиновении. Вот кто является подлинным хозяином, вот в чьих частных интересах, без какого бы то ни было классового контроля всей пролетарской массы функционирует вся хозяйственная система. Контрреволюционный переворот налицо. Как же и когда произошел этот переворот? Какие силы его произвели? Почему переворот оказался таким бесшумным? Предреволюционная Россия начала 20-го века была насыщена борьбой различных политических течений. Пролетариату было что сравнивать и из чего выбирать. И он безошибочно выбрал большевизм, выделил его как направление, наиболее последовательно проводящее марксистские - а, следовательно, и пролетарские - идеи. В борьбе за связь с пролетарской массой, за внедрение марксистско-ленинских идей сформировалось ядро партии - группа подлинных вождей, личное признание которых пролетарской массой сплачивало не только партийные ряды, но и весь класс. Принцип демократического централизма не выдвигал этих людей: они выдвигались от тех коллективов, которые сами же и организовывали, первоначальным условием формирования которых были одобрение и поддержка идей, пропагандируемых вождями. ————————————————
————————————————
Проникновение буржуазных тенденций не могло сказаться сразу, потому что в центре партии находились - и главнейшие вопросы политики направляли вожди, оцененные и признанные пролетариатом еще до революции. Ленин, а после его смерти - Сталин, проводили политику в интересах пролетариата, отражающую взгляды пролетариата, опирающуюся на силы пролетариата. И на более низких руководящих уровнях оставались еще кадры, вовлеченные, воспитанные и выдвинутые революционной борьбой. Но время шло, и они с неизбежностью замещались иными кадрами, привлекаемыми правящим положением партии. Усилиями партии формировались все звенья государственной системы, включившей в сферу своей деятельности и управление гигантским хозяйством России. При этом происходило сращивание государственного аппарата и партии во всех важнейших звеньях сверху донизу, а так же с неизбежностью в партийной идеологической работе все большее место занимали текущие - хозяйственные, государственные задачи. Проведению пролетарской политики немало способствовала, а во многом и самым решающим образом определяла атмосфера постоянной борьбы, постоянной политический дискуссии в самом партийном центре. Победа в борьбе предрешалась поддержкой пролетарской массы, и это заставляло вождей предельно чутко относиться к ее настроениям. В свою очередь, пролетариат имел возможность выбирать, выделять по позиции, занимаемой в дискуссии, вождя, наилучшим образом выражающего интересы пролетариата, хотя бы из того узкого круга, который и составлял партийный центр. Не случайно Сталин, глубоко владевший марксистской теорией, постоянно побеждал в таких дискуссиях и всегда был готов решать вопросы обращением к пролетариату. Дискуссионная обстановка в партии интенсифицировала политическое развитие, рост партийных рядов. Но она же самым дезорганизующим образом действовала на государственный аппарат, через свои прочнейшие связи с партией вовлекаемый в эти дискуссии. По мере стабилизации хозяйства это вредоносное действие становилось все ощутимее. В 1935-1937 г. г. оппозиция была окончательно удалена из партии. Это имело ряд важнейших последствий. Во-первых, партийно-государственная система приобрела чрезвычайную монолитность, которая, может быть, только и позволила СССР выстоять в битве с фашизмом. Во-вторых, пролетариат был полностью лишен возможности выявлять вождей и влиять на их выдвижение: с этого момента интересы пролетариата защищались настолько, насколько их представлял лично Сталин. В-третьих, Сталин лишился возможности проверять свои политические решения поддержкой масс. Диктатура пролетариата на этом еще не прекратила своего существования, ибо в меру своих способностей Сталин был предан интересам пролетариата и неуклонно воплощал их в своей политике. Но были полностью утрачены условия воспроизводства диктатуры пролетариата: она должна была умереть со смертью Сталина. 1935-1953 годы - вот период даже не умирания, а омертвления диктатуры пролетариата в СССР. Почему же последующие события не могли выдвинуть лидера, равного Сталину или даже превосходящего его в защите интересов пролетариата? К этому времени строение общества в СССР было уже таково, что полностью исключало пролетарскую демократию, возможность свободного волеизъявления организованного пролетариата. Монолитный партийно-государственный аппарат, приспособленный только для проведения идей сверху, имеющий по всей своей сущности лишь исполнительный характер, одновременно располагал всеми средствами прямого подавления, полным контролем над всеми средствами массового идеологического воздействия и полным контролем над всеми общественными организациями. Естественно, этот аппарат не намерен был допускать распространение каких бы то ни было идей, задевающих его интересы, как бы ни нужны были эти идеи пролетариату. А все идеи, отражающие интересы пролетариата, несли для него опасность, по крайней мере в том, что требовали от него динамики, постоянных усилий, направленных на достижение целей пролетариата. Зато этот аппарат был готов действовать в своих собственных интересах - расширяя свои права, блага и привилегии и не обременяя себя дополнительными обязанностями. В этих условиях у пролетариата не было ни возможности организоваться, ни возможности выделить нового лидера, ибо лидеры, несущие пролетарские идеи, не имели ни малейшей возможности наладить массовые связи с пролетариатом. Кроме того, совершенно очевидно, что сознание общества, сознание пролетариата было абсолютно не подготовлено к восприятию, к осознанию столь всеобщей и чрезвычайно много значащей перемены, сосредоточенной всего лишь в факте смерти вождя. С ужасающим бесстрастием общество отнеслось к расправе над последними марксистами-революционерами, к клеветнической компании по разоблачению культа личности. Такой крутой и жуткий поворот не имел никаких подобий в истории, и нужна была историческая дистанция, чтобы в сознании общества созрели должные оценки. Партийно-государственная верхушка, Администрация, отделенная от пролетариата слоем второстепенных административных исполнителей получила возможность выдвигать лидера из своей среды и в соответствии со своими интересами меняла их (Г. М. Маленков, Н. С. Хрущев) до тех пор, пока не остановилась на наиболее подходящем. Администрация и ранее опасливо сопротивлялась диктату вождя - и это было ее противодействием диктатуре пролетариата. Освободившись от диктатуры пролетариата, она немедленно доказала, что не намерена признавать никакой диктатуры вообще, впредь намерена сама диктовать любому главе основные направления политики. Л.И. Брежнев вступил на свой пост под лозунгом: «прекратить перетряхивать кадры, дать людям возможность спокойно работать». Это и была необходимая верхушке гарантия устойчивости ее положения. Контрреволюционный переворот произошел. При глубоко капиталистической сущности порожденного им общественного уклада, форма общества, его структура приобрела весьма своеобразные черты. Отношения Администрации и трудящихся моментально деградировали до уровня феодальных. Полновластие в распределении благ, полновластное владение всем народным хозяйством освободило Администрацию от угрозы какого бы то ни было конкурентного экономического давления, - а значит стала не нужна погоня за максимальной прибылью и сопутствующее ей развитие производства. Беспокойство Администрации свелось к тому, чтобы ее крепостные могли хоть как-то прокормить себя, обеспечить воспроизводство рабочей силы, но - главное - полностью удовлетворяли потребности хозяина - Администрации. В то же время распределение благ, экспроприированных у пролетариата внутри самой верхушки, среди диктаторствующей Администрации осложнено нагромождением ничего уже не значащих формальных требований, оставшихся в наследство от предыдущих этапов государственного развития. Неизбежная борьба за распределение благ в самой административной среде в силу этого носит мелкобуржуазный, крохоборный характер, когда ради личной копеечной выгоды гробятся миллионы и миллионы, именно потому, что они «ничьи» и в личную собственность превратиться не могут. Это неестественное положение чревато неизбежными кризисами, разрешение которых всякий раз шаг за шагом ведет к обнаружению и узаконению капиталистической сущности, т. е. к приведению формы в соответствие с содержанием. Эта странная, не наблюдаемая ранее форма капитализма вводит в заблуждение многих - и в стране и за ее пределами. Этому немало способствует отсутствие подлинно социалистического образца для сравнения, широкая пропаганда (внутри страны - вообще подавляющая) превдомарксистских теоретических измышлений верхушки и обособленность, отделенность социалистического мира от капиталистических проблем, причины которой толкуются как особенности социализма, а на самом деле предопределены феодальной структурой. Но несмотря на мишуру великих украшений и толкований, капитализм остается капитализмом. Если представить себе убежденного марксиста, случайно оказавшегося во главе КПСС и задавшегося целью вернуть страну на путь коммунистического развития, путь следования интересам пролетариата, то можно представить и какие непреодолимые трудности встали бы перед ним, какое сопротивление оказала бы ему Администрация. Даже если бы этот лидер располагал поддержкой масс, едва ли он смог бы добиться решающих перемен - слишком ревниво стена Администрации пресекает все возможности организованного контакта с массами. Конечно, во главе сложившейся в СССР системы марксист не может оказаться даже случайно. Но все же история дает возможность рассмотреть на фактическом материале и эту ситуацию. Именно в таком положении оказался Мао Цзедун. До середины пятидесятых годов политическое развитие Китая ускоренными темпами повторяло опыт СССР. Возможно, иные причины, а возможно - события, связанные с появлением на политической арене Н.С. Хрущева, заставили Мао Цзедуна задуматься о состоятельности системы, способной выдвигать подобных деятелей в высшие руководители. Анализ ситуации в Китае подтвердил худшие опасения: с некоторыми национальными отклонениями (кстати, усугубляющими положение) китайская система была копией российской. И в Китае уже явственно обозначился отрыв партии от масс, оформление ее верхушки в качестве паразитирующего организма. Очевидно, что справиться с этим перерождением, преодолеть его, как и любую из уступок пролетариата буржуазии, можно только революционным путем, только через мобилизацию масс на революционную борьбу. Время, когда такая революция могла бы стать продолжением предшествующей, было уже упущено. Дилемма: уходить в низы для организации нового революционного движения или максимально использовать личное положение, популярность и сохранившуюся власть над административной системой для подъема революционного сознания масс - эта дилемма в конкретной обстановке имела для Мао Цзедуна единственное рациональное решение. И Мао Цзедун энергично взялся за его осуществление. Политика «большого скачка» была попыткой разжечь инициативу масс, пробудить их сознательное отношение к происходящим событиям сравнительно «мирным» путем. Пробуждение сознания дало бы надежду на его развитие до пролетарского контроля над управляющей системой, но политика успеха не принесла. Повиновение, а не осознание оставалось решающим фактором. Тогда «культурная революция» - прямой призыв к расправе над сформировавшимся чиновничеством, попытка на жестоких фактах продемонстрировать массе, что именно она является хозяином положения в стране, что в своих коллективных действиях она всесильна. И когда, наконец, и в этом процессе не удалось добиться решающих революционных сдвигов - особое внимание к теории регулярных революционных встрясок: учению Маркса о непрерывности революции вплоть до коммунизма. Мао Цзедуну не удалось поднять новую волну революции: лишнее напоминание, что революция не делается по заказу. Но то, что сделано Мао Цзедуном для развития сознания китайского пролетариата, трудно переоценить. Дестабилизированная обстановка в Китае и после смерти Мао Цзедуна обеспечивает продолжение подъема сознания, ибо вынуждает искать опору для выбора позиции. Даже если этот процесс не выльется в новое революционное движение, и властям удастся стабилизировать обстановку в стране, память о «культурной революции» будет вновь и вновь порождать вспышки революционных настроений. Смерть Мао Цзедуна для Китая, так же как и смерть Сталина для СССР, означала завершение периода диктатуры пролетариата. Первая грандиозная волна пролетарских революций, продолжавшаяся шесть десятилетий, прошла: наступил всемирный кризис рабочего движения. Что дает нам опыт существования диктатуры пролетариата в этих двух крупнейших странах? Первое - то, что победа социалистической революции и даже полное утверждение диктатуры пролетариата, сопряженное с ликвидацией буржуазии как класса, не является гарантией окончательного поворота к коммунизму. Если пролетариат не находит способа принять на себя исполнение важнейших общественных функций, если он не находит организационных форм, позволяющих осуществлять контроль над распределением благ всем классом, то буржуазия рождается опять и опять, и вновь занимает свое привилегированное положение в обществе. Второе. Капитализм доказал свою живучесть, доказал, что он присутствует, как вирус, в любом социалистическом обществе и готов вести свою тихую борьбу за мирную ликвидацию революции, за перерождение строя, за свою бесшумную победу. Это надо понимать так: административная интеллигенция, которой пролетариат вынужден доверить немало важных общественных функций, вырываясь из-под контроля, стремится оформиться в класс, и этот класс - буржуазный. Третье. Выявилась важнейшая связь между основными категориями пролетарского движения. И ранее было ясно, что пролетарская демократия немыслима без диктатуры пролетариата, но история пролетарских государств доказала и обратное: диктатура пролетариата не может существовать без пролетарской демократии. Завоевание власти и ее защита в боях с врагами явными- это оказалось по плечу пролетариату. Но на первый план выступила иная задача: сохранение боеспособности диктатуры пролетариата в разъедающей среде товарно-денежных отношений. Оказалось, что пролетариат не может полностью довериться никаким социальным силам, даже порожденным самой рабочей средой - для осуществления контроля над ними совершенно необходимо поддерживать определенный уровень самодеятельной организованности пролетариата в целом, постоянную способность к общепролетарским классовым действиям против любых обособленных сил, в том числе и против государства. Коммунизм - это общество высшей и целиком самодеятельной организации: ее единственным источником служит самодеятельная организованность рабочего класса, формируемая массовым действием. Значит, для закрепления на пути, ведущем к коммунизму, пролетариату предстоит подняться еще на одну ступень к более высокому уровню сознания. Одержав крупнейшие победы в битвах с капитализмом, пролетариат затем в бесшумной борьбе потерпел не менее сокрушительные поражения. Нигде пролетариат так не бесправен, как в странах социализма, где все рабочие организации взяты под жесточайший контроль правящим классом, вернее, просто находятся в услужении у правящей верхушки, а несогласие с этим и любые самодеятельные действия категорически пресекаются. Нигде, к тому же, правящий класс не присваивает себе с такой наглостью исключительное право представлять весь народ, своими газетными барабанами вдалбливая в голову пролетариата, что именно в том и состоят его пролетарские интересы. Нигде материальное положение рабочего класса не находится в таком вопиющем несоответствии с уровнем производства. Нигде, кроме как в социалистических странах, над нищетой и бесправием пролетариата не произносятся столь лицемерно слова о росте материального благосостояния и культурном развитии пролетариата, нигде не звучат так ханжески призывы к добродетелям и трудовым подвигам, не произносятся с ужасающим цинизмом святые лозунги марксизма. Кризис социалистического движения привел к вырождению социализма пролетарского в одну из самых уродливых форм социализма - разлагающийся, хищнический, шакалий социализм административной верхушки, грабящей пролетариат не столько для удовлетворения личных потребностей и присвоения богатств, сколько для того, чтобы уничтожить остальное. Ведя свою мелкобуржуазную междуусобную борьбу вокруг награбленного, правящий класс нимало не заботится о том, что остается пролетариату, а своей бесхозяйственностью, равнодушием, наплевательством гноит и переводит впустую неимоверное количество труда, вложенного пролетариатом. ...То, что это прикрывается красивыми фразами: «...и по Марксу и по Ленину», то, что это обосновывается теоретическими разработками, «развивающими» марксизм - это никого не должно вводить в заблуждение. И капитализм, какие бы формы он не принимал, никогда не пренебрегает никакими средствами идеологического давления в борьбе за свои интересы, в борьбе с растущей организованностью пролетарских масс - и эти новейшие буржуазно-феодальные формы социализма ни в чем существенном не отступают от своей капиталистической сути. И Маркс и все верные ему последователи вели борьбу не просто за социализм, а за пролетарский социализм, который означает всевластие пролетариата, демократию для пролетариата. И пролетариату всегда надобно помнить, что только его собственная непререкаемая и ни с кем не делимая диктатура является обязательным условием прогресса, развития общества до коммунистического.
Победа пролетариата в Октябрьской революции породила подъем революционного движения даже в самых отдаленных от России странах, способствовала возникновению многих коммунистических партий, утверждению марксистский идей в различных рабочих течениях. Волна революционных схваток прокатилась по всем континентам, но нигде пролетариат не был настолько организован, настолько силен, чтобы захватить и удержать власть. После ряда отступлений буржуазии удалось удержаться и возвратить свои позиции. Интернациональное развитие революционного процесса было приостановлено. Победа пролетарской революции в России для международного пролетариата послужила мощным эмоциональным толчком, особенно способствовавшим взлету крайне левых настроений. Это действие не могло быть долгосрочным. Крушение не подготовленных реальной обстановкой левацких авантюр неизбежно приносило отрезвление, требовало от рабочего класса более глубоких оценок. Тому же способствовало развитие событий в самой России. С воскрешением в СССР некоторых форм капиталистических отношений (НЭП), с обращением к концессионной политике завоевания пролетариата утратили свою наглядность, восприятие их перешло из сферы эмоциональной в сферу аналитическую. Все большую роль стала играть оценка экономических успехов СССР - а их развитие было в значительной мере задержано разрухой, порожденной Мировой и Гражданской войнами, сложностями самого революционного процесса. Социалистическое строительство в СССР продолжало возбуждать интерес всех трудящихся - но уже как грандиозный эксперимент, от результатов которого зависела направленность их собственных действий, активность в классовой борьбе. Героическое противостояние советского народа германскому фашизму и полная победа над ним внесли новую эмоциональную струю в международное пролетарское движение, побудили к усилению классовой солидарности. Но действия пролетариата при этом не имели прямой революционной направленности. Активно сопротивляясь фашизму, оказывая поддержку СССР, международные пролетарские силы защищали свое право на социальный эксперимент, с котором были связаны многие их надежды, защищали свою заинтересованность в генеральной проверке марксистских идей в практическом масштабе - на опыте социалистического государства в СССР. А СССР, понесший во Второй мировой войне колоссальные потери, вновь вынужден был заняться восстановлением своего хозяйства, вновь был отброшен назад в своем экономическом развитии. Появление в послевоенный период стран народной демократии, возникновение социалистического лагеря расширило рамки эксперимента, но не внесло изменений в его сущность. Не случайно основной очаг революционного движения в последний период сместился в освободившиеся от колониального ига страны. Их экономическая отсталость часто не позволяла надеяться на успех в буржуазной конкурентной борьбе с промышленно развитыми странами - социалистический путь уберегал их от безжалостного ограбления. Однако столь же не случайно те из них, которые обладали достаточно развитой национальной буржуазией, избирали путь сотрудничества с капиталистическим миром, не встречая особого сопротивления со стороны трудящихся слоев. Такой, как бы «ненормальный», не предусмотренный теорией сдвиг революционности от наиболее развитых стран к отсталым позволяет понять, что решающим фактором активности революционного пролетарского движения во всем мире на современном историческом этапе является экономическое положение рабочих в социалистических странах и в первую очередь - в СССР. Стимулом к действию для человека всегда служат два фактора: желанность цели и оценка затрат на ее достижение; хотим мы этого или не хотим, но классовая активность пролетариата, его готовность к революционным действиям определяется тем же. Кроме конструктивности руководящих идей, т. е. кроме доступности их для воплощения в реальных действиях, пролетариат должен видеть и значительность, содержательность результата, к которому они приведут, то есть реальное изменение политического, экономического и социального положения рабочих. Если в начале ХХ века в качестве меры революционности пролетариата выступало различие в политическом, экономическом и социальном положении рабочего класса и буржуазии, то после победы Октября такой мерой стало сравнение положения рабочих при капитализме и в социалистических условиях. Вот почему развитие социалистической экономики стало решающим фактором мирового революционного движения. Утрата диктатуры пролетариата, буржуазное перерождение социалистического лагеря, воскрешение в нем феодальных отношений продолжают оставаться скрытыми от пролетариев всего мира. Последствия такого перерождения обоюдными усилиями и буржуазной и социалистической пропаганды толкуются как естественное, вполне «марксистское» развитие пролетарских завоеваний. И хотя китайская пропагандистская система приложила немало усилий для раскрытия действительного положения, ее утверждения лишены авторитета из-за экономической отсталости самого Китая. Положение рабочих в СССР продолжает восприниматься пролетариатом всех стран как нормальный результат реализации марксистских идей. Неудивительно, что у рабочих развитых капиталистических стран борьба за достижение такого результата не вызывает революционного энтузиазма. Лидеры коммунистических партий ведущих капиталистических стран давно уже уяснили непопулярность в пролетарской массе идей, связанных с повторением российского опыта, но вместо того, чтобы подвергнуть реальные факты материалистическому анализу, вместо того, чтобы отделить задачи и направленность пролетарской революции от ошибок и извращений, приведших к краху диктатуры пролетариата в социалистических странах, вместо углубления в теорию, коммунистические партии сами поддались поверхностному пропагандистскому влиянию, заняли оппортунистические позиции, почувствовали себя «свободными от марксизма». Экономическая заторможенность социалистических стран в сопоставлении с определенными успехами наиболее развитых стран капиталистического лагеря неизбежно рождает в пролетарской среде менее развитых стран тенденцию к социальному движению в направлении «улучшенной», «усовершенствованной» капиталистической системы. Эта тенденция ничего общего не имеет ни с марксизмом, ни с интересами пролетариата, но именно она эксплуатируется такими наиболее многочисленными коммунистическими партиями, как французская, итальянская, и некоторыми другими. Именно она положена в основу «новых моделей» социализма с откровенно буржуазной начинкой, именно она надиктовала обширную псевдомарксистскую «теоретическую» литературу, именно она является источником и опорой псевдокоммунистической пропаганды. Это означает не только кризис пролетарской идеологии, но и всемирный кризис философии и политической экономии вообще. В наше время - время всеобщего кризиса капитализма - политическая обстановка в мире меняется с поразительной быстротой, ибо капитализм постоянно вынужден изобретать все новые и новые практические уловки, чтобы уберечь себя от окончательного распада. В таких условиях любая идеалистическая философская система в считанные месяцы разбивается на крутых поворотах действительности. Мало того - любые предсказания ее неизбежного крушения, основанные на сдвиге точки зрения в сторону материализма, незамедлительно получают подтверждения. Ни одна позитивная платформа не выглядит состоятельной и не успевает свою состоятельность доказать - наоборот, неизменно утверждается состоятельность негативных, опровергающих построений. Не случайно все чаще и чаще в печать прорываются разработки «философии всеобщего отрицания», иногда приукрашенные по желанию авторов сумбурными практическими рекомендациями. И остается в стороне единственная теория, способная понять и объяснить все повороты и выкрутасы капиталистического общества. Эта теория - марксизм. Понятно, почему избегает ее правящий класс: она продолжает предсказывать ему неминуемую гибель. Причины непопулярности марксизма в левой, критически настроенной среде менее очевидны. Но они заключаются в том, что все попытки марксистского, материалистического осмысления современности начинаются со стремления постичь на этой базе закономерности существования стран социализма и постичь их именно как закономерности социалистического развития. Вместо того, чтобы понять их капиталистическую сущность, увидеть ее в ее необычайно сложной, запутанной, закамуфлированной форме - вместо этого производится насилие над марксизмом, он «развивается» и «обогащается» до такой степени, чтобы вместить страны социалистического лагеря в рамки социалистических представлений теории. После такого «усовершенствования» марксистская теория или то, во что она превращается, становится настолько непригодным инструментом, что с его помощью можно доказывать социалистический характер буржуазных государств, гармонию классов в капиталистическом обществе, переход революционности к интеллигенции. Можно доказывать все, что угодно, но вот осмыслению реальных процессов, происходящих в мире, этот инструмент ничем не может помочь. Так рождаются многочисленные конструкции «истинного», ортодоксального, «подлинного» марксизма, замечательные тем, что отказываются от главного в марксизме - от его материалистической основы и вбирают в себя массу всякой идеалистической мешанины, начиная с этических обоснований марксизма и кончая «омарксизмленным» фидеизмом. И это только пополняет ряды многочисленных идеалистических теорий, беспощадно разбиваемых жизнью. Если слаборазвитые страны еще способны вести борьбу, движимые стремлением преодолеть собственную отсталость, то все остальное человечество переживает сейчас великий социальных кризис. Этот кризис сочетает в себе всеобщий кризис капитализма и кризис философии, кризис марксизма и кризис рабочего движения. Глубина этого кризиса порождена тем, что, когда капитализм уже почти полностью исчерпал социальные ресурсы своего существования, оказалась несостоятельной единственная реальная противостоящая ему альтернатива - социализм. И эта несостоятельность заключается в том, что социализм не смог представить экономических доказательств, убеждающих массы. То, что этот кризис - кризис, порожденный массовым заблуждением, то, что пролетарский социализм не может представить свои доказательства по единственной, но уважительной причине - потому что он просто не существует в действительности, а существует в заблуждающемся воображении - это будет осознано человечеством не скоро. Нужен решающий аргумент. И таким аргументом, несущим выход из затяжного социального кризиса, может быть только установление в одной из стран подлинной диктатуры пролетариата, реализация ее преимуществ в экономике и - на основе этого - коренные перемены в социальном положении трудящихся. Только самым явным образом обозначенный разрыв в политическом, экономическом и социальном положении рабочих сможет вновь революционизировать пролетариат самых передовых капиталистических стран, указать им путь борьбы. В настоящее время опять только единственная страна - Россия - способна принять на себя эту историческую миссию. Революционность российского пролетариата, опять-таки диктуемая различием в положении трудящихся слоев и правящего класса, уже достигла социально решающих величин и продолжает возрастать. Углубляющийся кризис советской экономики настоятельно требует разрешения - таким разрешением может стать восстановление диктатуры пролетариата. Но пролетариат России слабо организован, ему чрезвычайно трудно организоваться и наладить обмен идеями, и если момент для повторения пролетарской революции будет упущен, то кризис в России завершится заурядным превращением теряющей устойчивость государственной экономической системы в частнокапиталистическую, что резко затруднит ведение пролетарской политической борьбы и отодвинет Россию в безликий ряд второстепенных капиталистических держав. История не слишком щедро предоставляет пролетариату возможности для решающих побед. Но поражения и неудачи тоже способствуют накоплению ценнейшего опыта, развитию мировоззренческой теории и пролетарского классового сознания и, следовательно, преодолению последних заблуждений на пути к окончательной победе.
|
|
|