Призрак коммунизма опять бродит по Европе и не только по Европе. И это все еще призрак: более чем вековая история провела его через страны и континенты, но так и не заставила материализоваться.

Человечество взрослеет, оно перестает верить в ведьм и духов, чертей и привидения. Если раньше призрак вызывал дрожь ужаса у буржуазии, то теперь она сама попугивает коммунизмом обывателя. Более того, призраки множатся. Стараниями многочисленных портных от философии обряжается в полупрозрачные белые одежды самый добропорядочный буржуа и начинает фланировать эдаким щеголеватым фантомом - одним из многих. И уже никому не разобрать, где же настоящий.

Но ведь был девятнадцатый век и начало двадцатого, когда слово «коммунизм» звучало для всех пролетариев как слово надежда. Был 1917 год, как удар колокола прозвучавший над всей планетой. И во многих странах пылали костры пролетарских боев, готовые вот-вот превратиться в пожар мировой революции.

Что же изменилось с тех пор?

Пролетариат, взявший власть в свои руки, пролетариат, ставший гегемоном - счастлив ли он в своих странах? И если да, то почему его счастье не очень привлекательно для других?

В СССР - стране, стоящей на виду у всех рабочих движений - отменена диктатура пролетариата. Означает ли это признание пролетариатом своей несостоятельности, отказ от завоеванных позиций, добровольную сдачу? И кому?

Почему экономисты Западного мира вновь и вновь обращаются к теории конвергенции - уподобления, внутреннего сближения между социалистическими и капиталистическими странами?

Почему социалистические страны не спешат поддержать эти теоретические построения? В чем сущность железного занавеса, который все же разделяет эти миры?

С середины двадцатого века, опрокидывая всякие предсказания, наибольшую революционность демонстрируют отсталые слаборазвитые страны. Почему?

Почему пролетариат передовых капиталистических стран не только благосклонно принимает заверения в классовой гармонии, но и почти добровольно берет на себя все тяготы экономических кризисов второй половины двадцатого века - будь то глобальный валютный кризис, или частный, вроде нефтяного?

Коммунистические партии таких стран, как Франция, Италия и некоторые другие, чтобы сохранить свою многочисленность, вынуждены отказаться от некоторых установок. Что означают их «новые модели» социализма?

Что ищет Китай, прокладывая зигзагообразный путь между социалистическими и самыми реакционными режимами нашего времени?

Почему отошли на второй план и тихо угасли вопросы международной классовой солидарности пролетариата? Почему рабочий класс, как эпидемия, охватила неспособность вырваться из болота внутренних и весьма мелочных дел?

Почему философия двадцатого века не дает направлений, способных увлечь передовые умы и молодежь? Почему все новейшие теории разбиваются, не прожив и нескольких лет, и неразбиваемо высится только философия всеобщего глобального отрицания?

Мир смотрит в зеркало, он хочет видеть себя. Но зыбко и расплывчато это отражения. Не там ли призрак коммунизма, не там ли?

Многое можно увидеть в этом зеркале. Если только смотреть не в темноте и не в чадящем мерцании жировых плошек. Если только осветить это светом марксизма. Если смотреть глазами пролетариата. И если в раме действительно зеркало, а не картина прошлого века.

Пора. 

Получить E-mail @proletarism.zzn.com Логин Пароль