Партия Диктатуры Пролетариата

Стачком Самары. (Stachkom)

Выбор раздела:  Работы А. Борисовича Разлацкого НОВОСТИ Пресса о нас Стачком Самары. (Stachkom) Гостевая книга ЧАТ CHAT Получите почтовый адрес! Списки рассылки Партия Диктатуры Пролетариата Григорий Исаев. ФОРУМ Листовки Стачкома и ПДП Нам нужна Ваша помощь Газета "Забастовка". О Всероссийском Стачкоме Наши адреса и телефоны Наши товарищи в сети Фотоальбом N 1 Фотоальбом N 2 Фотоальбом N 3 Фотоальбом N 4 Фотоальбом N 5 Фотоальбом N 6 Фотоальбом N 7 Фотоальбом N 8 Фотоальбом N 9 Фотоальбом N 10 Профлидерам! Экология (Самарская Лука) Первая страница

Добавить в "Избранное"

Сделать стартовой страницей

    -Доброе утро, народ!

    Ранним утром к проходной ЗИМа стягивались от ближних остановок работяги. Хлестал дождь. У стеклянных дверей заводоуправления стояли насквозь промокшие Исаев и Котельников с мегафоном. "Сегодня у нас праздник, народ, - хрипел голос над площадью, сегодня все выходим на митинг. Начальство завод останавливает... С декабря зарплату не получали... Отспорим, если друг за друга держаться".

    Рядом с лотка продавали мясо. Покупали немногочисленные "белые воротнички" - спокойно, не торгуясь. Значит, у начальства деньги есть? А в цехах люди в голодный обморок падают...

    -Доброе утро, народ! - в очередной раз повторял мокрый Исаев, усмехаясь в усы, ругая подлую погоду. К нему подходили, здоровались за руку. Его здесь хорошо знают: член городского и заводского стачкомов, организатор нескольких зимовских митингов, председатель партии диктатуры пролетариата. По инициативе администрации завода "смутьянов" Исаева и Котельникова дважды увольняли с работы, но оба раза по суду восстанавливали.

    "Давно пора начальство тряхнуть", - говорили некоторые, останавливаясь на минуту. Другие бросали вскользь: "Без толку все это"... А одна сердобольная женщина пожалела: "Тебе, Гриша, опять больше всех надо? Неприятности ищешь?"

    -Кто-то же должен, - ответил Исаев.

    ...Меня, к сожалению или нет, мало интересуют политические взгляды основателя ПДП Григория Зиновьевича.

    Судьба его поразительна.

    -Мне было десять лет, когда умер Сталин. Мы тогда в бараки жили. В коридоре "тарелка" висела - радиорепродуктор. Так вот, я утречком из комнаты выбегаю, мчусь в общественный туалет и как бы краем глаза замечаю: что-то не так. Тишина особая повисла. На кухне люди сидят, молчат. В соседней комнате плачут. "Да че, че?" - спрашиваю, никто пацану не объясняет. Потом слышу: Сталин...

    Помню, у меня, мальчишки, душа тогда вроде опустела.

    В лагерях уже я спрашивал - а там и власовцы, и националисты, и чистые диссиденты - на войне, дескать, вы в бой шли за Родину, за Сталина? "Скорее, - отвечают, - за Сталина, чем за Родину".

    Нет со Сталиным не все так просто. Теперь часто говорят: "Страна под ним жила в оцепенении". Неверно говорят. Война - оселок. Люди, жившие в страхе перед монстром, не умирали бы с этим именем на устах. И не выиграли бы войну. Потери, усилия - другой вопрос. Но на то и история, чтобы у нее учиться.

    Обычный человек, обыватель то есть, всему верит, но ни во что не вникает. Мы верили, что Сталин не просто вождь, а много выше. Спустя годы стали вникать, естественно, и отношение к Сталину менялось. И все равно нельзя его во всем огульно охаивать. Предпочитаем красное белому, потом белое красному, а жизнь - не из двух цветов...

    -Это ты при Хрушеве понял?

    -Это я с возрастом понял. Мы, русские, верили в бога, в царя, в генералиссимуса, а при Хрущеве - особенно в светлую идею: "мы наш, мы новый мир построим". Я тогда, в начале шестидесятых, служил в Группе советских войск в Германии. Западная Саксония, пятнадцать километров до границы. Чуть что - за двадцать минут лоб в лоб сходимся с 7-й американской армией. Только что Берлинская стена была построена. Наши мужики трое суток в танках сидели, моторы включены, снаряды в казеннике. Как на войне. Верой-правдой служили.

    Я, кстати, за эти три армейских года почувствовал немецкий характер - приходилось общаться с населением. Для них главное - порядок и дисциплина. Для русских - беззаветность и... расхлябанность. Да, так. Не следует себя приукрашивать.

    - Строг, но справедлив...

    -Насмотрелся. В конце шестидесятых, когда учился в политехе, три года подряд был командиром районного стройотряда. Под названием "Коммуна", между прочим. ВАЗ начинали с колышков, Новый город в Тольятти. Затем пришел на ЗИМ, мастером литейного цеха. Благополучно перешел в слесари. Почему в слесари? А идиотизм же - инженерам платили мало, а нужно было семью кормить: жена Галина "пошла" тогда на второго сына, на Ваньку. Ну, как все-таки тогда образование не ценили! Глупая система.

    Я строил, пер, держал на горбу феодальную державу и всюду наблюдал головотяпство... В магазинах горы одежды, а купить нечего, такая дрянь. Или, например, у нас в литейном цехе. Самое современное производство в мире. Исключительно энергоемкое. Однажды поступает срочный заказ, работа ювелирная. Мы впрягаемся, выполняем - деталь получается загляденье, на елку под Новый год вешать. Довольны - можем ведь! И вдруг везут на каре наши детали, уже покрашенные и в тигель. На переплавку.

    Представляешь состояние рабочего человека? Не обидно? Оказалось: какой-то там чертежник ан последней стадии базовый размер перепутал... И это не единичный случай, не казус. Норма. Горы бесценного труда - на ветер. Или БАМ возьми... Нет, думаю, тут что-то не так.

    - Ты один думал?

    -Да видели-то все. Печать критиковала, в "Фитиле" показывали. Но при этом на стрелочников валили. А народ, дескать, пусть не волнуется: колбаса, водка на каждом углу, значит, "верной дорогой идем товарищ". Однако по пословице "Каков поп, таков и приход" возникали вопросы: а Совмин, а Верховный Совет, а... ЦеКа?

    И вот тут я встретился с Алексеем Борисовичем Разлацким. Случайно получилось. На семейном празднике.

    Он руководил лабораторией в институте "Гипровостокнефть". Не коммунистом при этом. Странно, да? Вроде должность обязывала. Не вступал и все тут. Но его очень ценили: высочайший интеллект, шутя, подсказывал своему начальству идеи для докторских - ему многие сильно обязаны... Кстати, и ректор МГУ тоже коммунистом не был. Феодальная система интуитивно за таких цеплялась.

    К Разлацкому, как к магниту, люди притягивались. Зачастил и я. Заметил сразу: пустые мужики здесь не держались. Немного шахмат, много разговоров. И о чем бы не заходила речь, ощущалось, насколько он выше окружающих по уровню миропонимания. Раньше как? Темы для посиделок обычные: бабы, дача, машина. С Разлацким обывательский треп превращался в разговор "за жизнь". И непременно с вопросом в конце "Почему?".

    Он обладал острым аналитическим умом, я бы сказал диалектическим. Он нас создал. Величие Разлацкого, не боюсь так выразиться - ощущали все. Хотя понять его до конца смогли, к сожалению, единицы. Особенно когда вот эта вечная фраза "Кто виноват?" заставила его серьезно заняться марксизмом.

   - Кстати, Григорий, а ты, почему в партию не вступил?

    -Когда в рабочие перешел, бегали за мной, чтобы значит... Отказался. Это что же, всем алименты плати? Профсоюзу - один процент, туда - два? Я был по ноздри в этой жизни, в литейном цехе, в самом рабочем низу. Я в нашей группе сыграл роль катализатора, Разлацкий был генератором идей.

    В середине семидесятых Алексей Борисович начал писать статьи. Для себя, для нас. Я читал их тут же, еще чернила не высыхали: "Кому отвечать?", "Второй коммунистический манифест", "Чего не желает знать наша интеллигенция", другие. Распространяли труды очень осторожно, среди рабочих. Причем не печатали, а просили самому переписать - в последствии этот ход чекисты верным признали относительно конспирации. Действительно, что это за тетрадка школьная? Почерк кургузый, всюду кляксы?

    У себя в литейном устраивали пробные экономические забастовки. Поводы простые: положенные спецовки не выдают, ботинки... Стачки по 2-3 часа, рекорд - двое суток. Научили начальство! Весь завод к нам бегал молоко, газировку пить. Это, повторяю, - еще в 70-х.

    В подполье продержались пять лет, спасибо Разлацкому.

   -Вы знали на что шли?

    -Знали. Ведь с государством схватились.

   -На что же рассчитывали?

    -Как ни странно, на то, что ОНИ нас поймут. Утопические надежды. Мы говорили: "Завязали глаза обществу алым полотнищем". Но при том утверждали, что знамя-то - великое! И мы за это же знамя борьбу ведем. И цель одна: построить бесклассовое общество. Нужно только избавиться от ошибочных методов.

    Нет. Не полюбили мы друг друга. Мордой нас об асфальт. "Права может быть только правящая партия!"

   -Когда вы почувствовали, что о вас, скажем, "догадываются"?

    -Нас пасли с 79-го по 81-й. На одного моего товарища со двора настучали, придрались, дескать, пьяный, и замели в РОВД вместе с тетрадкой. Он сумел как-то откреститься, но все, засветился.

    Вскоре я обнаружил слежку. Неожиданно для себя, я же не профессионал-подпольщик, черепушка только и есть.

    Захожу к другу, не застал дома. Выхожу на троллейбусную остановку, прикуриваю. Обернулся - из-за угла выходит парень, глянул на меня и мгновенно смешался как-то. Прямо озноб у него по всей фигуре, но тут же совладал с собой и в сторонку. Во, думаю, нервный какой. 

    Тут троллейбус. Еле втискиваюсь, двери захлопываются. Оглядываюсь - ба, тот же парень рядом. А я уж, было, забыл про него. "Неспроста все же", - думаю. Решил проверить, как бы для хохмы. Через три остановки сошел, смотрю - нет его. Потом только понял, что он сразу в машину сел, которая за троллейбусом следовала.

    Понял, когда через пару дней случайно увидел его в трамвае. Сидит на задней площадке. Я через весь салон - к нему. А гэбэшникам запрещено в контакт входить. Он еле дождался остановки. Выскочил и сразу в ту самую машину - шмыг! 

    Меня Разлацкий просил затем описать, как он выглядит. Я прикидывал так сяк и ... не смог. Морда постная, ничего выдающегося, глазу зацепиться не за что. Ну, правильно, за то и держат. А только по разным признакам уяснили мы, что "влипли". Некоторое время мы еще держались. Я придумал на велосипеде ездить, они за мной на машине по подворотням не поспевали. Посадили "хвост" на мотоцикл. Вот, как, значит, я их замотал. 

    -Арест, получается, не стал внезапностью?

    -Мы исподволь подготовили несколько тайников, спрятали литературу. Обычно используется два тайника - один расколупают, второй для подстраховки. Чекисты тоже это знают. И, между прочим, не лыком шиты!: и у Разлацкого и у меня все подчистую вымели. В КГБ два сундука работ Алексея Борисовича хранятся. Откуда же взялись эти брошюры, которые мы ухитрились напечатать недавно? Те самые, что Разлацкий написал еще в 70-х? Слово в слово те! Вот об этом не скажу. 

    А сам арест произошел обыденно, что ли. 13 декабря 1981 года Ярузельский ввел в Польше военное положение. И таким образом "звякнул" на весь социалистический лагерь. Повсюду пошли аресты. Нас с Разлацким "сосватали" 15-го. 

    Я уже дворником работал, а это служба строгая: в шесть часов утра подъем, бери скребок, лопату - марш на улицу. Потрудился, возвращаюсь домой, чайку попить. 

    Сижу. Звонок. Ей-ей, сразу стукнуло: за мной. Открываю - трое в штатском, серенькие такие. Культурно-вежливо: "Будьте любезны, Григорий Зиновьевич..." В этот день по нашему делу произвели обыск еще примерно в пятнадцати квартирах, у знакомых, родни. Аккуратно работали.

    Следствие полтора года длилось. За это время пришлось в институте Сербского "полежать". Мне - тридцать пять суток, Разлацкому - семьдесят. Других "залечивали", нас не стали. Почему? Дураками в институте делали одиночек. Мы же были - группа, не рядовой случай. Нас слишком многие знали как здоровых. Никто вообще не поверил бы, что, пардон, идиоты способны организоваться.

    А в институте стекла то-о-олстые. Кровати из труб, все круглое - табуреты, столы ... Не очень уютно. 

    Через недельку-другую после смерти Брежнева нас с Алексеем Борисовичем по ст. 70 ("антисоветская агитация и пропаганда") разослали по лагерям. Он попал в Мордовию, семь лет зоны и пять ссылки. Я в Пермьлаг, пять и пять соответственно. 

   - А чем "политлагеря" отличаются от обычных зон?

    -Лишение свободы, знаешь, оно лишение и есть. Кстати, не "политлагеря", а спецлагеря. Конечно, андроповские времена не сравнить с императорскими. Привилегий, как Катюше Масловой, не допускалось. Но - на "вы". Два письма в месяц положено. С родственниками, опять же, свидания. 

    Зона - шелковая удавка, медленно затягивается. Через два месяца передали мне электробритву, понял: жена приезжала, не пустили. Я - возмущаться! В карцер. 

    От матери письмо, волнуется, почему не пишу. Да я пишу, пишу! Выясняется: "Ваше письмо конфисковано. Условности в тексте". Какие там к старушке "условности"?! Какие "сведения, не подлежащие разглашению?"

    У меня, конечно, срывы. У нас офицер один был, Виктор Николаевич Рак. Однажды цитирую при нем: "Рак - это не рыба и не мясо, но вкуснее того и другого". Меня тут же под белы рученьки - обратно в карцер. По-андроповски. Попробуй, докажи, что это великий писатель Аксаков изрек... Не доволен, пуговица не застегнута - в карцер. Кровать плохо заправлена - лишить свидания... Среди нас такие "тяжеловесы" были, Леня Лубман, например: из четырех лет - два с половиной в карцере провел. Но он, наверное, "залеченный". Утверждал, что в определенные дни охранка нашу зону "зомбирует", у Лени тогда сильно голова болит. Он как раз из тех, из диссидентов-одиночек, с ним в институте им. Сербского не церемонились. Впрочем, мы точно знали: если Лубман протестует - жди дождя. Наверное, очень остро давление чувствовал.

    Как на обычной зоне, были и среди нас стукачи. Примерно десятая часть. Их сразу вычислишь: какие вопросы задает, как слушает. Мы в какой-то степени даже "дружили": ляпнешь чего-нибудь, он донесет, ему начальство за это пачку чая выделит. Потом вместе пьем.

   - В чем все-таки состояла страшная вина политзэков?

    -Процентов 60 - 70 из нас "присели" по той же статье, что у меня. Остальные в основном по 94-й: "измена Родине" - это беглецы за границу на захваченном транспорте, мы их называли "угонщиками". Они чаще зону будоражили - Саша Загирняк, хохол, Олег Михайлов... Но большая часть была из "идейных", интеллигентных.

    Статья-то одна, а мотивы разные. Много националистов, бандеровцев, власовцев, "лесных братьев". Мирослав Франкович Маринович, "захидняк" - из западных украинцев, чистый демократ. Зарян Владимирович Попадюк - арестован в 18 лет, отсидел семь, затем ссылка на Колыму, снова арест, "навесили" еще десятку и дальше по тому же кругу. Латыш Бумейстер Юрис Карлович, ему под семьдесят было...

    Каждый из них боролся за свободу собственной Родины и все - против системы, против жизни такой. Я тоже выступал супротив порожденного КПСС нового феодализма. Но лозунг "Слава Октябрю 17-го года! Да здравствует Новый Октябрь!" - мало кто поддерживал. И ладно.

    - И тебя, и Разлацкого освободил Горбачев?

Ага. За это, конечно, спасибо. Однако, я вернулся в такую жизнь, о которой Алексей Борисович еще в 70-х предупреждал. Предвидел. Я был готов к ней.

    Нам и прежде было ясно: близится конец феодально-крепостническим порядкам. Это вроде мы уже проходили. Кто такой Горбачев? Либеральный буржуа, Керенский. Ельцин? Радикальный буржуа. Оба, короче, буржуи по складу, а не ладят оттого, что слишком сочные, яркие фигуры. Лигачев? - Такие никогда ничему не научатся.

    Передел идет. Но в чьих интересах?

    -Григорий, когда в Белый дом стреляли, ты за кого "болел"?

    -Ни за кого - там паны дрались. Грызли друг другу глотки нарождающаяся буржуазия и старый феодализм. Лия Ахеджакова тогда по радио крикнула: решается, мол, судьба России, все сюда бегите! А бабушки в соседних дворах внуков прогуливали, влюбленные целовались. Потому что народу - пофигу. Для рабочего класса и справа и слева - эксплуататоры.

    Вся эта неразбериха будет длиться до новой пролетарской революции. Которая неизбежна. Разлацкий умер, мы продолжаем.

    Исаева недавно приглашали в один институт лекции читать по философии. Студенты внимали тихо. После звонка не срывались.

    В свободное от аудиторий, митингов и семьи время Исаев работает дворником. Или посещает свой бункер - бывшее бомбоубежище в районе Оврага подпольщиков. Там у двери в подъезд жилого дома красуется вывеска "СТАЧКОМ". Если спуститься вниз на десяток ступенек, попадешь в широкую комнату без окон. Стол, стулья, горячий чай. На стенах - портрет Высоцкого, фотографии демонстраций рабочей солидарности.

    И лозунги: "Чтобы вести за собой голодных, надо голодным быть самому!", "Рабочему классу без интеллигенции, как слепому без поводыря.", "Пролетарская партия правящей быть не должна!".

    Люди в бункер идут непрерывно. Разные. В основном трудяги. Разговаривают.

    Намедни приезжал первый секретарь Мордовского обкома ВКПБ, председатель Поволжского бюро ЦК. У него с Григорием Зиновьевичем на пару дней завязалась горячая политическая дискуссия. Кончилось тем, что Исаев заклеймил его: "Контра!"

    Не все поняли, насколько тут что всерьез.

    И насколько байка, будто Григорий - родственник тому Петьке Исаева, что вместе с Василь Иванычем...

    Но когда у председателя партии диктатуры пролетариата спрашивают: "А не считаешь ли ты, что твое дело обречено?", - он отвечает: "Да, обречено. На победу".

    Очень убежденно звучит.

| Первая страница | Гостевая книга | CHAT ЧАТ | Форум | Газета "Забастовка" | ПДП | Разлацкий |

|Г.Исаев | Пресса о нас | Стачком Самары | Стачком России | Фотоальбомы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10|

| Списки рассылки | Нам нужна Ваша помощь | НОВОСТИ |

 

| Russian | English | French | Spanish | German | Finnish |

| Наш ICQ #36931513 | stachkom@mail.ru

Слава Октябрю 1917-го года!

Да здравствует НОВЫЙ Октябрь!